По моему глубокому убеждению, Моцарт есть высшая, кульминационная точка, до которой красота досягала в сфере музыки.
П. Чайковский
Моцарт — это молодость музыки, вечно юный родник, несущий человечеству радость весеннего обновления и душевной гармонии.
Д. Шостакович
«Моцарт». Евгений Медников (продожение)
— О! Музыка! Ну ты скажешь, Моцарт! Музыка — это гармония, а тут — именно что ерунда! Мы, служители Музыки, должны добывать ее из созвучий природы, а не из той ерунды, что лезет в голову, не из прозы жизни...
— Сальери! Ну что ты бодягу завел какую-то? Сам-то ты веришь в то, что говоришь?
— Что значит верю? Я в Искусство верю, а это так, возражаю тебе, чтобы...
— Зачем возражаешь-то?
— Да потому что мы с тобой оппоненты!
— С чего это ты взял? — опешил Моцарт.
— Ну... — смутился Сальери, — Не знаю... Показалось... Я ж говорю, ерунда всякая лезет в голову... Давай, я лучше сыграю!
«О, Господи! — подумал Моцарт — И этот... Небось, из Моцарта будет играть!»
— Ты вчера в импровизации божественный мотивчик нашел! Вот эту тему, помнишь?
— Да нет, уже не помню... (О! да это ж пародия на Сальери! Надо же, принял всерьез — значит, хорошо я его показал...)
— Забыл? Как можно! А я запомнил — и за ночь расписал небольшую фугу и фантазию, долженствующую изображать аллегорию Искусства — твоя тема для этого очень подходит... Вот, позволь — узнаешь ли ты в этом Моцарта или уже Сальери?
Сальери играл, и играл хорошо — не как старвассеры-крайнеры-вальтеры, но Моцарт уже давно не мог никого слушать, когда в голове кисла собственная музыка, кисла и превращалась в злость. Чем лучше Сальери играл, тем больше злился Моцарт. Он смотрел на этого человека, перекрывшего ему своим талантом и интригами все пути — и в опере, и в императорской капелле, не дающего ему ходу. «Отравить его, что ли? — усмехнулся про себя Моцарт — Так ведь яду нету, не заработал я на яд!» И он же еще находит в пустых шалостях Моцарта великие темы, прилежно их развивает...
