По моему глубокому убеждению, Моцарт есть высшая, кульминационная точка, до которой красота досягала в сфере музыки.
П. Чайковский
Моцарт — это молодость музыки, вечно юный родник, несущий человечеству радость весеннего обновления и душевной гармонии.
Д. Шостакович
Борис Кушнер. В защиту Антонио Сальери
Часть 6: Заключение: моральные проблемы творчества. (продолжение)
Увы, я не могу избавиться от чувства, что современное индустриальное искусство начинается кассой и часто ею же и заканчивается. Конечно, было бы лицемерием отрицать, что артист не живёт в облаках, что его творческий труд должен приносить не только духовное, но и материальное удовлетворение. Сам Моцарт почти никогда не писал без заказа или без перспективы исполнения своей работы. Очень печально и глубоко говорит Пушкин о книготорговле в цитированной выше статье «Опровержение на критики». И всё-таки, и всё-таки...
У меня нет сомнения в том, что Шеффер и Форман прочитали основную литературу по всей проблеме, хорошо знали, что делают. Я слышу возражение, что они имеют право на художественный вымысел, фантазию. Что же... Фантазия, целеустремлённо направленная на разрушение репутации, чести и достоинства человека, называется клеветой. В случае Шеффера-Формана можно с полным правом говорить о сознательной, злостной клевете. Я не отрицаю их мастерства, искусства в построении сценического действия, не отрицаю и великолепной актёрской игры в фильме. Невозможно отрицать, что мы имеем здесь дело с блестящим ремеслом. Но ремесло это, по моему глубокому убеждению, подножием к искусству не является. Оно начинается ремеслом и им же и заканчивается. Сравнивать музыкальный «Титаник» Шеффера-Формана с «Моцартом и Сальери» Пушкина для меня просто невозможно. Не стоит всё же пародией бесчестить Алигьери.
Мне также приходилось слышать мнение, что в результате успеха «Амадеуса» музыка Сальери снова стала исполняться. Нуждается ли Сальери в такой геростратовой славе? Во время моих частых и долгих поездок по дорогам Пенсильвании я слушаю радиостанцию, передающую круглосуточно классическую музыку. И с радостью вижу интересную тенденцию воскрешения забытой, часто совершенно незаслуженно, музыки. Исполняются произведения полузабытых, вполне забытых, совершенно неизвестных мне композиторов. Возможно, их музыка слишком соответствовала их времени и поэтому вместе с этим временем и ушла. Но если мы хотим вернуть воображением ушедшие времена, почувствовать, как жили тогда, как любили, как веселились, как страдали, как умирали, мы должны вернуть и музыку тех дней. Не раз слушал я и музыку Сальери, она всегда была интересной и свежей. Настоящим откровением оказалось для меня последнее крупное произведение Мастера, вариации для оркестра на испанскую тему (1815 г.). Было просто трудно оторваться от могучего, печального потока звуков, от виртуозных оркестровых красок. Это сочинение Сальери, несомненно, предвещает вариационные циклы Брамса и Бриттена.
