По моему глубокому убеждению, Моцарт есть высшая, кульминационная точка, до которой красота досягала в сфере музыки.
П. Чайковский

Моцарт — это молодость музыки, вечно юный родник, несущий человечеству радость весеннего обновления и душевной гармонии.
Д. Шостакович

Борис Кушнер. В защиту Антонио Сальери

Часть 3: Болезнь, смерть и похороны Моцарта. Была ли тайна? (продолжение)

Итак, великий, загадочный Моцарт умирает внезапно, болезнь его мучительна, тело его опухло и покрылось сыпью. Надо ли говорить, что в такой ситуации, особенно при отсутствии легального, да и любого другого патологоанатомического исследования тела слухи об отравлении возникли с неизбежностью появления микробов в оставленном на столе бульоне? Общественное мнение в те времена было совершенной питательной средой для подобных теорий. Например, Келли упоминает в своих мемуарах легенду о том, что Перголези был отравлен завистливым коллегой. Да Понте пишет о том, как соперник покушался отравить его и т.д. Яды, отравления волновали, возбуждали воображение. За ними стояла Тайна, загадка, прикосновение к царству Зла. Об отравлениях шептали, разговаривали, писали в газетах и журналах. Можно вспомнить многочисленные истории о доме Медичи, страницы романов XIX века, посвященные ядам и отравлениям и т.д. Видимо, в силу того же самого психологического механизма фильмы ужасов, сочинения о ведьмах, летающих тарелках, пришельцах и пр. собирают внушительную аудиторию сегодня.

Первые публикации о возможном отравлении появились уже в конце декабря 1791 года, т.е. через две-три недели поле смерти композитора. Пражский корреспондент берлинской газеты Musikalisches Wochenblatt сообщал (цит. по монографии Mozart in Vienna, с.407):

«Моцарт мёртв. Он возвратился из Праги, чувствуя себя больным, и его состояние неуклонно ухудшалось. Полагали, что у него была водянка. Он умер в Вене в конце прошлой недели. Поскольку его тело опухло после смерти, некоторые даже полагали, что он был отравлен».

Очевидно, сообщение это основано на слухах, а не фактах. Даже и день смерти Моцарта указан довольно приблизительно. Вторым источником теории отравления была биография Моцарта, опубликованная в 1798 году чешским педагогом и писателем, другом семьи Моцарта Нимечеком (Niemetschek, Franz Xaver, 1766-1832). Кстати, в доме Нимечека в течение нескольких лет воспитывался старший сын Моцарта Карл. Опираясь на свидетельство жены Моцарта Констанцы, биограф пишет (ср. Mozart in Vienna, с.408): «По возвращении своём из Праги он (Моцарт. — Б.К.) тотчас же принялся за Реквием и работал с величайшим прилежанием и живым интересом. Однако болезнь его на глазах усиливалась, и это повергало Моцарта в мрачное и меланхолическое настроение. Его жена была в величайшей степени обеспокоена его состоянием. Однажды она поехала с ним в Пратер, чтобы он отвлёкся и приободрился. Когда они сидели одни, Моцарт начал говорить о смерти и утверждал, что сочиняет Реквием для самого себя. Глаза этого эмоционального человека наполнились слезами. „Я это чувствую слишком сильно. Недолго осталось мне жить. Я уверен, кто-то отравил меня. Не могу избавиться от этой мысли“. Слова эти легли камнем на сердце жены. Она едва была в силах успокоить его и убедить в неосновательности мрачных подозрений».

«к оглавлению | продолжение»