По моему глубокому убеждению, Моцарт есть высшая, кульминационная точка, до которой красота досягала в сфере музыки.
П. Чайковский

Моцарт — это молодость музыки, вечно юный родник, несущий человечеству радость весеннего обновления и душевной гармонии.
Д. Шостакович

«Смерть Моцарта». Главы из книги Пьеро Бускароли

«Этот единственный Моцарт»

КАЙЗЕР УМЕР 20 февраля 1790 года в пять тридцать утра. /.../

«ЧАС ПРОБИЛ», — так начал свою короткую надгробную речь князь Каунитц, почти восьмидесятилетний Канцлер, который с 1753-его года руководил политикой Рейха и который не простил Йозефу, что тот навязал ему примирение с Пруссией после смерти Фридриха Великого. Точное такое же облегчение испытывали австрийская знать, которую император унижал, венгерская знать, которую он подзадоривал и провоцировал, обидчивая знать Богемии, всегда готовая затеять бунт. Хотя никто из них об этом не говорил. Облегчение испытывала и Церковь, которую Император также обижал в течение многих лет антиклерикальной политикой, руководя ею непосредственно из императорского дворца. /.../

Масонский идеализм, наложившийся на нестабильный и импульсивный темперамент, преобразил начальное желание улучшений в серию неудач и отступлений. Их несчастливые последствия отметили весь следующий век.

Заявленные цели — воздать должное ответственности индивидуума, укротить гордость верхних слоев общества, отменить роскошь и распространить простоту обычаев — незрелые и жестокие усилия объединить и сделать более однородной Империю, привели Императора к горькой изоляции. Он целиком познал ее боль, окруженный враждебным двором, который высмеивал его строгости, в центре мозаики из государств и народов в непрерывном брожении.

Запрещение преклонять колени перед лицом Императора, целовать ему руку преследовали цель возвышения человеческого достоинства, а на деле смогли только породить маразм в вековых обычаях и освященных церимониалах. У буржуазии и народца, которые любили торжественную помпу Суверена, эти нововведения Императора вызвали презрение. В его хвастливой простоте они заметили только мелочность и жадность.

Ференц Казинци, венгерский писатель, на долю которого выпали тюрьма и преследования, так описал Императора: «Потрясенный, я заметил, что зеленое с красным воротником пальто Императора было протерто на локтях. Пуговицы были желтые, жилет и панталоны лимонного цвета, колени покрыты гетрами из белой ткани. Он не терпел напрасных трат и роскоши и своим поношенным пальто хотел дать пример простоты». Каскетка на голове императора служила той же цели.

«в начало | дальше»