По моему глубокому убеждению, Моцарт есть высшая, кульминационная точка, до которой красота досягала в сфере музыки.
П. Чайковский
Моцарт — это молодость музыки, вечно юный родник, несущий человечеству радость весеннего обновления и душевной гармонии.
Д. Шостакович
«Смерть Моцарта». Главы из книги Пьеро Бускароли
Тень Марии Магдалены (продолжение)
Восстановление этой истории в последовательности фактов, которые вместе составляют событие, названное «смерть Моцарта», стоит дотошных и раздражащих объяснений, не говоря уже о переменах в порядке повествования. /.../
Любопытно, как эта история, подобно другим фактам, вымаранным и лишенным их собственной динамики, способствует тому, что многие детали, которые продолжают являться нам абсурдными во внезапном конце Моцарта, за которым последовала таинственная буря, переполошившая похороны, становятся на свое место. Гнев Констанцы. Ее бегство из дому вместе с детьми. Возведение на трон Ван Свитена. Отсутствие, которое потомки ей так и не простили, на этих похоронах, организованных в спешке и ярости, и впоследствии забрызганных грязью лжи и потонувших во лжи, видимой и невидимой. Отказ, на котором она открыто настаивала, пойти на кладбище. И отвратительный срыв, который имел место много времени спустя: когда гнев поутих и она уже вознамерилась разрабатывать золотоносную жилу, она выбросила в мусорное ведро «некрасивую старую вещь», то есть посмертную маску Моцарта, которую снял с покойного граф Дейм, прозванный Мюллером, муж будущей любовницы Бетховена.
ЧТО МОЦАРТ УМЕР ОТ ЯДА, представляется невозможным. Но многие поверили этому, потому что все обстоятельства заставили поверить. Слух, что его отравили, распространился немедленно. 31 декабря берлинская газета «Musikalisches Wochenblatt» подтвердила это в корреспонденции из Праги, датированной 12 декабря. Не были названы ни имена, ни мотивы. /.../ В биографии Немечека появились два шедевра из репертуара Констанцы: прогулка по Пратеру, во время которой Вольфганг будто бы поведал ей о страхе, что его отравили, и утверждение, согласно которому он писал Реквием для себя самого, - королева сказок, священная для любителей проливать слезы во всем мире.
Когда Моцарт умер, никто и не подумал о вскрытии. Все думали о другом. Ни у кого, обратите внимание, не попросили никакого отчета, и никто не оставил отчета. Первый медицинский диагноз относительно его болезни был написан тридцать два года спустя.
Идея яда продолжала циркулировать и после того, как память о чете Хофдемель была уничтожена. Констанца поведала о ней супругам Новелло в 1829 году, как о гипотезе, которой сама она не верила, но верил ее муж в то последнее лето.
Замена Хофдемеля Сальери в роли возможного отравителя была фантастичной и произвольной, лишенной смысла. Замена произошла потому, что когда несчастные супруги были вымараны из истории цензурой и биографами, легенда об отравлении осталась лишенной отличительных признаков, мотивов и исполнителей. Как только произносится слово «яд», начинают искать отравителя среди завистливых коллег: этот факт характерен для легенды о художнике.
