По моему глубокому убеждению, Моцарт есть высшая, кульминационная точка, до которой красота досягала в сфере музыки.
П. Чайковский
Моцарт — это молодость музыки, вечно юный родник, несущий человечеству радость весеннего обновления и душевной гармонии.
Д. Шостакович
«Смерть Моцарта». Главы из книги Пьеро Бускароли
Тень Марии Магдалены (продолжение)
Можно сколько угодно повторять, что она была «живой и доброго характера», но любовные интрижки ее мужа с полным правом «возбуждали в ней ревность, к которой она была расположена», и она делала все, чтобы этим интрижкам помешать. Сценическое претворение Констанцы можно усмотреть в Эльвире, этой неумолимой приставале, в которой Дон Жуан видит двойника того демона, что забавляется, «воздвигая преграды на пути к удовольствиям». «В своих фантазиях Моцарт чувствовал себя Дон Жуаном».
«Убогая, суетная, примитивная», и все же в характере Констанцы до тех пор, пока Вольфганг был жив, не было ни намека на ту деловую женщину, реалистичную и бесчестную, в которую она превратилась после его смерти. И неправда, что в этой перемене ведущую роль сыграл Ниссен. В течение восьми лет Констанца жила одна или в окружении помощников, которых она всегда была готова выгнать вон; одни удалились в молчании, подобно Эйблеру и Зюсмайру, другие с криками и протестами даже на страницах газет, как тот Эберль, что сразу после смерти маэстро побудил своего брата сочинить текст кантаты На могилу Моцарта, где Музы, Терпсихора, Гений Германии и артисты объединяются в протесте против Парок, потому что те оборвали нить этой драгоценной жизни.
После разрыва с Зюсмайром Эберль стал домашним музыкантом
Констанцы. Он исполнял концерты ее мужа во время перерывов между
представлениями опер в ее пользу (в 1795 году настала очередь
Бетховена) и сопровождал ее и Алоизию в приятных турне, с осени
Ободренная практическим смыслом и близостью со своими сотрудниками, Констанца использовала их композиции как свои собственные и заставляла их приносить доход, подобно сочинениям ее мужа. В газете «Allgemeiner Litterarische Anzeiger» от 28 августа 1798 года появилось cоoбщение, озаглавленное Suum que, в котором «из Санкт-Петербурга» Антон Эберль предупреждал: «Так как уже три моих сочинения появились у разных издателей под именем незабвенного Моцарта, я чувствую необходимость предостеречь нового издателя полного собрания сочинений от риска приобретения подобных фальшивок». В редакционном комментарии в высшей степени занятая мадам получала справедливую взбучку: «Вдова Моцарта так мало уважает прах мужа, что не только охотно занимается подобными незаконными манипуляциями, но и обратилась с просьбой о сочинениях к одному знаменитому композитору из Лейпцига, не испытывая никакого стыда».
