По моему глубокому убеждению, Моцарт есть высшая, кульминационная точка, до которой красота досягала в сфере музыки.
П. Чайковский
Моцарт — это молодость музыки, вечно юный родник, несущий человечеству радость весеннего обновления и душевной гармонии.
Д. Шостакович
Яд для Моцарта (продолжение)
Все же интриги — не «акватофана», не медленный яд, которым якобы отравили Моцарта. Отравили? Ему и самому так казалось, когда он рыдал над «Реквиемом», заказанным ему незнакомцем в черном плаще и маске, ночью постучавшимся в дверь. Моцарт посчитал этот визит смертным приговором, но сел за клавир.
Увы, весь этот экзотический «реквизит» рассыпается при столкновении с реальностью. Писать «свой» заупокойный гимн композитора заставила нужда. «Человек в черном» прекрасно известен, пославший его хозяин, некий граф, заказал музыку в память о покойной жене. Маска же была неотъемлемой частью туалета в галантный век маскарадов и заговоров. Заказ так и не был выполнен, но мешочек с гульденами остался у Констанцы. Впоследствии ученик Моцарта Зуссмайер дописал незаконченную партитуру и спас шедевр. Его работу оценивают как образец благоговейного проникновения в замыслы мастера.
В реакционных кругах родилась еще одна версия — «франкмасонская». Моцарт, прошедший обряд посвящения в масоны в венской ложе «Милосердие», вроде бы подвергся мести собратьев за то, что разгласил секретные церемонии ордена в аллегорической опере «Волшебная флейта». У Пушкина о том нет и полслова. Сам приобщившись к тайному обществу в Кишиневе, поэт не придал значения явному вздору. Какие такие тайны мог разгласить Моцарт? Опера была написана им в защиту братства, поносимого католической реакцией, как и его же «Масонская кантата», которую сами масоны с триумфом исполнили в пользу вдовы своего певца. Известны письма композитора к собратьям, где он вновь и вновь просит о помощи. Читая одно из них, возможно последнее, трудно не ощутить безысходное отчаяние, которое так и сквозит в каждой строке: «Многоуважаемый друг и брат по ордену!
Я нахожусь в положении, которого не пожелал бы и злейшему врагу. И если вы, мой уважаемый друг и брат, покинете меня, то я погиб для моей бедной больной жены и малютки сына. О Боже! Вместо изъявлений благодарности я снова должен просить вас о помощи. Вместо того чтобы вернуть долг — снова должен молить о деньгах...»
Больно за гения, сгоревшего на
