По моему глубокому убеждению, Моцарт есть высшая, кульминационная точка, до которой красота досягала в сфере музыки.
П. Чайковский
Моцарт — это молодость музыки, вечно юный родник, несущий человечеству радость весеннего обновления и душевной гармонии.
Д. Шостакович
Моцарт и Сальери: встреча через два века. (продолжение)
Так что же, Пушкин придумал легенду о Сальери-отравителе и дал ей ход? Вовсе нет. В то время была популярна сплетня, не только передававшаяся из уст в уста, но и проникшая в печать. После смерти Моцарта в музыкальных кругах пересказывались слова кого-то из композиторов, который, якобы, заметил: «Хотя и жаль такого гения, но благо нам, что он мертв. Ибо поживи он больше — поистине, никто в мире не дал бы нам куска хлеба за наши произведения». Серьезно ли это было сказано или с горькой самоиронией, да и сказано ли вообще? А если и да, то кем? Неизвестно.
Ходили по Вене и другие слухи. После смерти Моцарта кто-то припомнил, будто бы, на первом представлении «Дон Жуана», когда весь театр упивался гармонией, вдруг раздался свист. Все обернулись, и под негодующими взглядами знаменитый Сальери покинул театр, — в бешенстве, снедаемый завистью. Вот это уже явная ложь. Известно, что Сальери вообще не присутствовал на премьере «Дон Жуана», которая состоялась в Праге. Да и встречена она была довольно холодно — окажись в театре завистник, он мог бы только торжествовать...
Но рассказ о свисте поразил Пушкина. После смерти поэта в его бумагах обнаружилось подробное описание этого анекдота (он уже ходил по всей Европе) и такая приписка, сделанную рукой Пушкина:
«Завистник, который мог освистать „Дон Жуана“, мог отравить его творца...» Мысль о несовместимости гения и злодейства владела Пушкиным. И прав был Белинский, сказавший: «Из Сальери, как мало известного лица, он (Пушкин) мог сделать все, что ему угодно».
В маленькой трагедии Сальери вначале проговаривается, что он завидует Моцарту:
Кто скажет, что Сальери
гордый был
Когда-нибудь завистником
презренным,
Змеей, людьми растоптанною, вживе
Песок и пыль грызущею
бессильно?
Никто!.. А ныне — сам скажу — я ныне
Завистник. Я завидую; глубоко,
Мучительно завидую.
