Часть 4: Пушкин и Сальери. Совместимы ли гений и злодейство? (продолжение)
Позже пришли всё-таки сомнения и в вечной правоте Пушкина (даже ex cathedra) и во многом другом. Я почувствовал, что больше нет сил молчать, в 1987 году. 150-летие гибели Пушкина отмечалось множеством статей, передач телевидения, радио, выступлениями разных очень важных и просто интересных лиц. И в скольких случаях воздание должного поэту сопровождалось поношениями Сальери! Какие только стрелы не пускались в него, как его только не величали! И завистник, и клеветник, и низкий интриган, и убийца, и отравитель! Человек, упавший с Луны, и, следовательно, незнакомый с предысторией, мог бы подумать, что это Сальери убил Пушкина, а вовсе не Дантес Геккерн (о нём как раз говорили гораздо меньше). Я написал письмо в «Литературную газету», получил ответ, написал ответ в ответ и т.д. Одна из заведующих отделом газеты, известная журналистка, отвечала мне вежливо, но довольно уклончиво. Было ясно, что в той реальной ситуации она не могла себе позволить серьезных отклонений от генеральной линии. С другой стороны, она, вполне возможно, искренне считала, что Пушкин был, по существу, прав. Меня отсылали к «музыковедам-пушкинистам» и к главному представителю этой несколько загадочной ветви музыковедения — Игорю Бэлзе. Небольшая книга последнего «Моцарт и Сальери, трагедия Пушкина, драматические сцены Римского-Корсакова» (Государственное музыкальное издательство, Москва, 1953) была мне хорошо и давно известна. Автор был одним из очень немногих, кто в наше время поддерживал версию, что Сальери отравил Моцарта. Уровень его аргументации, весь её характер, однако, ещё более убеждали меня в несостоятельности всего мифа. На сегодняшний день эта редкая книга с её невообразимой смесью культа Пушкина («Товарищ Пушкин всегда прав!», Пушкин, оказывается, намного опередил всех музыковедов и т.д.), вульгарного марксизма и зловещей чекистской подозрительности имеет определённую ценность как уникальный документ своей эпохи, сталинского времени. Чтобы не быть голословным, я приведу некоторые «избранные места», сопроводив их краткими комментариями.
«Приведём, например, свидетельство выдающегося чешского композитора Яна Вацлава Томашка, который в своих воспоминаниях, печатавшихся в 1845-50 годах в пражском альманахе Libussa (Либуше), привёл запись, сделанную им в Вене 31 октября 1814 года. В этой записи Томашек отмечает распространённость слухов о том, что Сальери после смерти Глюка присвоил себе рукописи его неопубликованных произведений и выдал их за свои. Доброе имя Томашка исключает возможность сомнений в том, что такие слухи действительно до него дошли.
Мы не знаем, соответствуют эти слухи действительности или нет, но если в них есть хоть доля правды, то к пушкинским словам: «Завистник, который мог освистать Дон Жуана, мог отравить его творца» — смело можно добавить: «Человек, который мог обокрасть своего мёртвого учителя, мог отравить своего живого соперника» (с.57).
«к оглавлению | продолжение»
