По моему глубокому убеждению, Моцарт есть высшая, кульминационная точка, до которой красота досягала в сфере музыки.
П. Чайковский
Моцарт — это молодость музыки, вечно юный родник, несущий человечеству радость весеннего обновления и душевной гармонии.
Д. Шостакович
«Смерть Моцарта». Главы из книги Пьеро Бускароли
Тень Марии Магдалены (продолжение)
«МОЦАРТ РОДИЛСЯ ДВУМЯ ГОДАМИ РАНЕЕ МЕНЯ, и мы даже слишком хорошо помним обстоятельства его смерти. Благодаря отличной школе его рука в сочинении была так хорошо набита, что у него оставалась масса времени, которое он тратил на женщин и удовольствия. Так в конце концов его характер испортился». Если 19 августа 1827 года Карл Фридрих Цельтер, корреспондент так хорошо информированный, когда дело касалось музыки, писал об этом в письме к Гете с той естественностью, которая характеризует воспоминания о вещах, хорошо известных, то это означает, что болезненное и скандальное преобладали в сцене смерти Моцарта. В 1820—1830-е годы мнение, что Моцарт был развратником, распространилось до такой степени, что дошло не только до Цельтеров и Гете, выразителей культуры, которая непосредственно соприкасалась с аргументом, но даже до Пушкина, который в своей драмочке (1830) устами Сальери называет Моцарта гулякой.
Не стоит и говорить о том, что Сальери был еще большим развратником. То, что имеет значение, говорит Эрих Блом, что Пушкин, в своей периферической культуре, знал именно об этом распространенном мнении.
Увековечивая, даже не зная об этом, добродетельную реакцию, ныне полностью забытую, современные антологии и собрания документов продолжают игнорировать авторитетное свидетельство, в котором отразился образ Моцарта, каким его видели в определенный исторический момент. Подобное представление могло распространиться по причине резонанса, который имело самоубийство Хофдемеля. На следующий день после смерти Моцарта Хофдемель, уверенный в том, что убил жену, лишил себя жизни. Рассказ об этом продолжал циркулировать, несмотря на все усилия цензуры (которой очень скоро помогли биографы) задушить его.
Стремление прервать молчание, которое окружает эти первые месяцы 1791 года, и сделать более рельефной тень Марии Магдалены, неотделимо от обязанности восстановить ее в правах, давно уже отнятых, ценой внести разлад и сомнения в давно «выглаженный» рассказ.
«Дело Хофдемеля» — пример того, как биография Моцарта была безжалостно «выстирана» и превратилась в бесцветную тряпку, чтобы впоследствии быть заново раскрашенной при помощи других ингредиентов. Вернуть на свое место злополучных супругов, а их историю возвратить моцартовской драматургии и моцартовской легенде, — значит восстановить порядок, нарушенный искажениями и фальсификациями, которые наложились на факты, все же еще прочитываемые.
