По моему глубокому убеждению, Моцарт есть высшая, кульминационная точка, до которой красота досягала в сфере музыки.
П. Чайковский
Моцарт — это молодость музыки, вечно юный родник, несущий человечеству радость весеннего обновления и душевной гармонии.
Д. Шостакович
М. Брион. «Моцарт». Глава 8. Алоизия
По-видимому, Моцарт завел большую дружбу сФридо-лином Вебером, по его словам, «добрым и честным немцем, хорошо воспитывающим своих детей, что и является, разумеется, причиной, по которой здесь преследуют эту девушку...». Девушка, о которой идет речь, — Алоизия, восхитительно поющая чистым и прекрасным голосом. Ей недостает только активности, чтобы стать примадонной в любом театре. Леопольд хорошо знает открытое сердце своего сына и понимает, что не напрасно люди взывают к его сердцу, восстающему против несправедливости, все более размягчаясь от сетований суфлера. Все сильнее волнуемый красотой чистого нежного голоса, Моцарт, Потрясенный до слез — так будет с ним всю жизнь — этим волшебным инструментом, голосом женщины, пытается положить конец остракизму, от которого страдают несчастные Веберы. Нужно, чтобы Алоизия сделала прекрасную карьеру, достойную ее таланта. Он посвятит этому не только все свои силы, но и средства, имеющиеся в его распоряжении. Вольфгангу представляется случай более близкого знакомства с Алоизией. Когда один из друзей, голландский офицер, приводит его в замок Кирххайм-Боланд принцессы Оранской, он обнаруживает там Веберов, так как Алоизия приглашена петь в концертах, которые будут здесь даваться в течение нескольких дней. В эти-то дни и зародится самая тесная близость между юным маэстро и актрисой. Они прогуливаются в тени громадных деревьев парка в сумерках, в час, когда музыка родников и фонтанов становится наиболее ностальгической; они слушают вместе нежный дуэт флейты и арфы, а когда в большой гостиной с причудливо-резной зеленой с золотом деревянной обшивкой стен Вольфганг аккомпанирует на клавире Алоизии, поющей его собственные мелодии, так и кажется (по крайней мере, самому Моцарту), что эти два существа, встретившиеся под романтической сенью, оба пламенные, одаренные талантом, созданы друг для друга и приведены в замок в стиле рококо для того, чтобы начать отсюда рука об руку путешествие в счастливую жизнь.
Однако похоже, что любовь в эти дни еще не возникла. Или, может быть, Вольфганг этого пока не осознает, потому что говорит только о чувстве жалости, которое вызывает в нем семья Веберов. «Мне так нравится эта семья, такая раздавленная, что я ничего не желаю сильнее, как постараться сделать ее счастливой, и, возможно, мне это под силу». Он слишком откровенен, слишком прям, чтобы, как говорится, подготовить себе почву, когда пытается разжалобить отца судьбой суфлера, ссылаясь на то, что Вебер очень похож, по меньшей мере в нравственном смысле, на Леопольда. «В поездке с ним я себя чувствую так, как если бы ехал с вами. И именно поэтому он мне так нравится. Кроме внешности, он во всем похож на вас. У него в точности ваш характер и ваша манера думать». После замка Кирххайм-Боланд они совершили вместе небольшую поездку, «и я должен признаться, что получил большое удовольствие от его общества; мы были довольны друг другом и радостны; я слышал человека, говорившего так, как говорите вы; мне не нужно было ничем заниматься; одним словом, меня обслуживали как князя».
